«Если брать последние несколько лет, бюджет, как правило, выполняется сильно лучше, чем изначально прогнозируют. Обычно бюджет все-таки у нас верстается с достаточно большим запасом прочности. То есть, например, если брать текущие прогнозы, снижение нефтегазовых доходов, причем в рублях в номинальном выражении, в процентах ВВП еще сильнее будет снижение. То есть расчет на то, что будут не очень хорошие нефтегазовые доходы, это очень правильный момент. Прогноз по ВВП ожидается под 200 трлн, опять же, это при консервативном прогнозе, мне кажется, несколько оптимистичном по темпам снижения инфляции, скорее всего, в номинальном выражении ВВП будет еще больше. У нас размер федерального бюджета не выходит за рамки ощутимых 20% от ВВП. То есть это нормальные уровни, которые были характерны для последних многих лет. По общей картине все выглядит здраво и вполне исполнимо. И, более того, судя по всему, заложен достаточно неплохой запас прочности».

«Когда ставка сама по себе уже высокая, экономика на это реагирует слабо, это означает, что вот это само по себе повышательное влияние ставки, в общем то, имеет очень ограниченный эффект. То есть трансмиссионный механизм ослаблен. Почему он ослаблен — про это много говорилось. Нет эффекта курса, да, когда повышение ставки — сразу укрепление рубля, соответственно, происходит снижение стоимости импорта. И второй, очень важный момент, высокая ставка сама по себе тоже не является однозначным деинфляционным фактором. Не надо путать повышение ставки и высокую ставку. Высокая ставка, если мы проведем некий мысленный эксперимент, представим, что в экономике все в порядке, и взяли и повысили ставку до какого-то уровня и держим ее там постоянно, адаптация пройдет через ускорение инфляции. То есть инфляция просто подтянется через какое-то время до этого уровня ставки и все».

«Видимо, действительно ощущается, что будет перекос спроса и предложения валюты, поэтому скорее всего да, здесь некое послабление, потому что слишком крепкий рубль, слишком быстрое укрепление рубля тоже ни к чему хорошему не приведет. Опять же это область неопределенности, это никому не нужно. Я не думаю, что прям из-за этого рубль начал укрепляться в последние дни, просто нормальная коррекция в рамках такого очень сильного спекулятивного движения. А смягчение валютной выручки мы видим, это как раз речь о том, чтобы все-таки несколько стабилизировать и сбалансировать спрос и предложение валюты на рынке. Вопрос-то насколько хорошо, потому что, если они вынуждены будут не продавать валютную выручку, а рубль при этом будет укрепляться, я не думаю, что для них это будет хорошо. Но с точки зрения больше свободы действий, наверное, да, в этом плане есть плюсы для экспортеров. Пошел перекос в одну сторону, его попытались [остановить], спрос и предложение валюты перекрыли этим сокращением обязательств по продаже валютной выручки. Я напомню, в 2022 году, когда рубль очень сильно укрепился, ЦБ тоже начал откручивать всевозможные валютные ограничения. Тоже самое, да, это было связано с тем, что действительно рубль слишком крепкий. Ну, видимо, здесь те же самые соображения. Потому что действительно, когда рубль укрепляется на 10% за короткое время, как-то это сильно выбивает почву из-под ног тех, кто был сильно с большой экспозицией на валюту».

«Я говорил, что ставку, скорее всего, оставят без изменений, и оказался прав. В целом рынок сам себя накрутил, все резко начали обсуждать, что у нас инфляция пока не замедляется и так далее. Это страх и самонакрутка, по большому счету, факторов для повышения ставки сейчас не было. Реальная ставка и так очень высокая, то есть 16% по сравнению даже с оценкой инфляции в 8%. 8% реальной ставки — это очень тяжело для экономики само по себе, поэтому куда поднимать дальше. Это уже говорит о том, что этот механизм, может быть, не стоит трогать, может быть, попробовать какими-то другими вещами заняться, например, нормативами по резервированию каких-то видов кредитов, если хочется ограничить потребительское кредитование, или какие-то другие точечные механизмы задействовать. Немножко смущает фраза о том, что волатильность роста остается значительной. Меня немножко настораживают такие утверждения, потому что любые траектории сбалансированного роста может оценить очень сильно постфактум, и это такой момент, который всегда усложняет вопрос этих оценок. То, что ЦБ воспринимает по-прежнему текущее ускорение роста не как рост потенциала, а как циклический рост. Понятно, что к концу этого года инфляцию к 4% не загнать, для этого нужен очень серьезный деинфляционный фактор, может быть, сильное укрепление рубля поможет, но тоже не факт. Цель ставить на конец этого года уже бессмысленно, полгода уже прошло, понятно, что, исходя из текущих тенденций, инфляция разогналась».

«Если мы говорим про индекс шашлык, то это просто, наверное, как грубая стоимость пикника в текущих условиях, то есть, как она поменялась относительно прошлого года. Ни больше, ни меньше. Такой занимательный факт, который можно сопоставить с тем, какая у нас была инфляция, шашлык, скажем, подорожал сильнее общего уровня цен или медленнее. Собственно говоря, и все».